Описание
Летом круглого года умер Высоцкий - кончились 70-ые. Десять лет спустя убился Цой — отошли 80-ые. За месяц до миллениума зашел треп: кому теперь "умирать молодым" — чтоб отпеть, отзвонить, отслужить по 90-ым? Выходило, что некому. Младший Бодров еще не воспринимался абсолютным героем: не вышли еще просто ни второй Брат, ни Война, ни Сестры — вставшие гранитными подпорками всенародного памятника товарищу Брату. Год спустя все уже было ясно. Без литавр, тихой сапой случилось пополнение в стане героев — тех, что платят высшую цену, ибо смерть им к лицу.
От "вертушек", летящих на выручку "Кавказскому пленнику", рядовому-новобранцу Ивану Жилину, до "вертушек", летящих на помощь бывалому капитану Медведеву, пролегла шестилетняя кинокарьера Бодрова. Теплый его маккуиновский прижмур навек связался с войной в горах, бойней на улицах, рынках и чердаках — главным содержанием чумовых девяностых. Висельное, слепое десятилетие размножило одно за одним все главные мужские понятия: Силу, Верность и Честь. И народ почуял: вот он, знающий несуетную правду о вторичности золота. Даже "эта" и "ващета" его не портили. Мы с такими служили рядом. И из тех, других, умеющих черный ход присмотреть, картечи из гвоздей натолочь и на сотый этаж взобраться, они были лучшими — со странными, но незыблемыми понятиями о справедливости.
А после, с Цоем в груди, с "Группой крови" на сердце, сложились "Сестры". Сам Бодров появился там в минутном камео. Из крепко сшитых, на лихое дело едущих людей в черном он один оборачивался — и в упор смотрел в кадр ясными глазами Клайда Бэрроу — пришельца из ревущих 20-ых — хорошего плохого парня ненормативных времен джаза, пулемета, контрабандного виски и ограбления трудящихся. С этим атаманом не надобно было тужить, под таким капитаном легко воевалось, насупленные девочки-снайперши мечтали с ним в разведку.
Не свезло.
В Москву сестры поедут сами. Храня вечную память о мальчике, дравшемся с миром за прожиточный минимум: куртку для папы Карло, улыбку встречной Землянички и золотой ключик в сияющие двухтысячные — где не будет войны, а хмурые дочки безмозглых окраин вместо стрелковых секций пойдут в школу индийского танца.
И будет им счаcтье.
